Терпеть не могу обобщения, и моя неприязнь к ним с каждым годом все увеличивается. Чем больше обобщений, тем меньше понимания. Чем меньше подлинного знания, тем легче все «разложить по полочкам». Одна из таких полочек – «настоящий мужчина». Настоящие мужчины делают то или это. Каждый настоящий мужчина понимает, что… Каждый настоящий мужчина должен… И так далее.

По-моему, «настоящей мужественности» не существует. Это просто фейк, очередное обобщение. Кстати, как не существует и «настоящей женственности». И если уж соглашаться на сомнительный термин «настоящий мужчина», надо признать: ни один настоящий мужчина не позволяет кому-либо судить о том, настоящий он или нет.

С другой стороны, миф о настоящих мужчинах нужен. В нашей (западной) культуре царит неразбериха, связанная с утратой фундамента – традиционной культуры и религии.

Важная часть моей работы – лекции и другие публичные выступления. За последние десять лет мне довелось побывать в самых разных аудиториях – от церкви и школы до тюрьмы. Один из моих выводов – повсюду людям не хватает положительного опыта отношений с отцами. Мало кому повезло ощутить адекватную, соответствующую реальным нуждам заботу папы и других важных мужчин.

Этот опыт – дыра в душе. Я убежден, что полностью он не лечится ни психотерапией, ни духовностью, ни достижениеями, ни другими доступными нам средствами. Хотя у каждого есть свой способ, как с этим справляться.

Возможно, именно поэтому так важен миф о «настоящем» мужчине. О мужчине, которым мог стать твой или мой отец. О мужчине, которым он, увы, не стал.

Мужские раны

Известный юнгианец Джеймс Холлис выделяет восемь характерных душевных ран современного западного мужчины. Подробнее об этом стоит почитать в оригинале – James Hollis „Under Saturn’s Shadow”. Мой опыт работы с собой и многими другими мужчинами подтверждает, что Холлис прав. Далее я опишу эти раны так, как понимаю их сам.

Ожидания

Все, включая родителей, воспитательниц и учителей, знают, каким ты «должен быть». Ты и сам это знаешь. Но в середине жизни часто выясняется, что это «знание» имеет мало общего с тем, чего действительно хочет твоя душа. Если тебе хватает смелости, ты вынужден признать, что 30, 40 или 50 лет инвестировал в фальшивую идентичность. Ты притворялся тем, кем не являешься.

Страх

Страх разоблачения. Ты прилагаешь много усилий, чтобы доказать другим «правильным парням», что ты тоже «правильный парень». Ты никакой-то там «слабак», «педик» или «каблук». Может, поэтому в нашем, мужском, общении так много игры и хвастовства? Может, поэтому мы бесконечно стремимся убедить себя и других, что мы – «настоящие мужчины»?

Женственность

У большинства моих знакомых мужчин есть проблемы с осознанием своих чувств. Я уж не говорю об их проявлении. Это не случайность, это результат адаптации.

Мальчики (как и девочки) вынуждены гасить свою чувствительность, потому что другим с ней неудобно. Они научаются «жить по уму», «правильно». За это приходится платить потерей контакта с чувствами, утратой интуиции, спонтанности, креативности.

Эту очевидную рану надежно скрывают защиты – отрицание, рационализация, проекция, обесценивание и т.д. Тебе запретили любить свою женственную, нежную, чувствительную часть. А без нее ты – неживой.

Молчание

Ты не хочешь, не можешь или не умеешь проживать свою злость, стыд, вину, грусть. Но они от этого не исчезают. Они проявляются опосредованно – через рискованное и агрессивное поведение, пассивную агрессию (скажем, сарказм, негативизм, избегание).

Чтобы подавить чувства, ты не только молчишь. Еще ты много работаешь, пьешь, уходишь в депрессию, подчиняешься идеологии, меняешь женщин, находишь врагов (разумеется, снаружи).

Травма и сепарация

Наиболее распространенная модель семьи в нашей культуре выглядит так: слабый или отсутствующий отец, сильная мать и дети. Если между родителями что-то долго не ладится (либо они не живут вместе, и мать остается без партнера), возникает риск, что сын неосознанно примет на себя роль мужчины своей матери.

Так мальчик превращается в «спасателя». Такой мальчик в дальнейшем чувствует ответственность за счастье своей матери. Ему сложно жить собственной жизнью. В эмоциональном плане эти двое все еще связаны невидимой пуповиной.

Некоторым везет, и пуповину перерезает отец или замещающий его мужчина. Известный коллега Виестурс Рудзитис считает, что главная задача отца в семье – защитить детей от матери (от чрезмерного маминого влияния, которое мешает их самостоятельности). Думаю, в этом есть большая доля правды.

Сепарация – это трудно. Если отец или другой мужчина не помогает мальчику отделиться, есть два варианта: либо он остается «мальчиком» на всю жизнь, либо перерезает пуповину сам, а это больно. Чтобы стать взрослым, мальчик должен отделиться от мира матери, от ее видения жизни, обратиться к пугающему и непонятному миру мужчин.

Насилие

Унижение, оскорбление или отвержение, которым одни мужчины подвергают других, не проходят бесследно. Они превращаются в ненависть. Есть два варианта, как ты с этим справляешься. Ты можешь обратить ненависть на себя самого (саморазрушающее поведение, стыд, вина, безнадежность). Либо ты можешь направить ненависть на того, кто напоминает тебе о твоей ране. Увы, очень часто это твои собственные дети.

Унижение порождает ненависть, а ненависть ищет выхода. Если ты осознаешь свою ненависть, возникает третья возможность – процесс примирения. Если осознанности нет, ты живешь под диктатом собственной ненависти.

Отец

Неважно, сколько тебе лет, и какое у тебя прошлое. Ты нуждаешься в Отце. Я пишу это слово с большой буквы, потому что речь не идет об отце биологическом. Чаще всего мужчина нуждается в достойных его авторитетах, в идеалах, на которые можно ровняться, и в признании «старейшин племени». Мы часто идеализируем свои авторитеты и теряем способность мыслить критически. Даже будучи взрослыми мы прячемся за мнением авторитетов, потому что не знаем, что думаем/чего хотим сами.

Я не пытаюсь обесценить роль внешних авторитетов. Во все времена они были каналом для передачи мудрости следующим поколениям. Проблема в том, что мы склонны обожествлять авторитеты. И многим авторитетам это, к сожалению, нравится.

В конце концов, ты должен найти главный авторитет внутри себя – в своем внутреннем голосе, в своей самостоятельной совести, в пространстве, где с тобой разрешено говорить лишь двоим – Богу и тебе самому.

Поиски

Наконец, чувство неполноценности можно уменьшить. Мне не нравится слово «исцелить», так как его часто употребляют безответственно, поверхностно. Но все-таки перемены возможны.

Один из моих «заочных» учителей – польский психотерапевт и католический священник Кшиштоф Гживоч (Krzysztof Grzywocz). В 2017 году он пропал без вести где-то в Альпах на границе Швейцарии и Италии. Мы никогда не общались лично, но его лекции и статьи произвели на меня сильное впечатление.

Однажды Гживоч приехал в Краков утренним поездом, в пути он проголодался и замерз. Все магазины и кафе были еще закрыты. Мужчина стоял неподалеку от булочной, мечтая о горячем кофе со свежими круассанами. А еще он наблюдал за стаей голубей. Кажется, городской голубь всегда голоден. Он постоянно ищет пищу, замечая каждую крошку, которая для человека не представляет никакой ценности. «В тот момент я пережил неожиданное внутреннее озарение. В моей духовной жизни и вообще во всем я стремлюсь наесться до отвала, чтобы больше не хотелось. Но это никогда не удается, потому что путь изменений означает именно поиск таких крошек», – говорит Гживоч.

В конце концов, что дают осознанность и внутренняя работа? Ведь как-то живут и те, кто давно отбросил любые попытки.

Если ты видишь свои раны, но не строишь из себя жертву, достаточно будет и тех крошек, которые всегда есть неподалеку. Другие проходят мимо, но тебе-то может быть достаточно именно этих «мелочей».

То, чего не дали родители, можно частично получить от других людей. Слишком мало? Несправедливо? Это как посмотреть.

Жизнь была с тобой сурова? Возможно, но теперь ты взрослый, а значит, ты влияешь на свою жизнь в гораздо большей степени.

У тебя есть раны. Но есть и ум, чувства, интуиция, способность искать людей, с которыми можно пережить другой, по-настоящему человеческий опыт. Если мужчина осознает свою боль и умеет с ней обращаться, он становится более терпимым и принимающим с другими взрослеющими мальчиками.

Излечение мужественности – это путь маленьких шагов, создание сложной мозаики из как бы незначительных, крошечных деталей. Причем процесс создания мозаики, сама готовность этим заниматься, значительно важнее результата.