Каждый родитель любит своего ребенка. Как умеет. Здорово, если эта любовь подразумевает искреннее и уважительное отношение, а также адекватное представление о потребностях ребенка. Если родитель эмоциональной зрелый, он отдает себе отчет, что происходит у него в душе, и как это влияет на отношения. В противном случае взрослый действует, исходят из неосознанных установок, подавленных чувств и травматичного опыта. Насчет второго случая есть меткая поговорка про дорогу, вымощенную благими намерениями.

Замечательный детский психолог, психотерапевт Ирина Млодик описывает несколько факторов, которые мешают нам видеть своих детей такими, какие они есть, и строить с ними нормальные отношения. Нормальные – это когда наша любовь ребенка не калечит. Подробнее об этом можно почитать в книге Млодик, которая доступна здесь.

Зачем мне ребенок?

В нашем обществе такой вопрос звучит неприлично. А все-таки стоит задуматься. Наше отношение к самому факту зачатия малыша влияет на все, что происходит в дальнейшем. Ребенок формируется в материнском лоне. Он живой с момента зачатия. Отрицать этот факт попросту несолидно. Отрицать означало бы прятаться за механизмами психологической защиты.

Так что, желанный ли это ребенок? Был ли он в безопасности с момента зачатия? Или его жизнь и здоровье подвергались угрозе? Какова была реакция мамы, когда она узнала, что беременна? Особенно, если беременность стала неожиданностью. Что сказал или сделал отец? Как повели себя близкие?

Как должен чувствовать себя ребенок, которого не хотели? Жизнь которого (для кого-то) стала досадной ошибкой? Как чувствует себя ребенок, который обязательно должен был родиться мальчиком (чтобы удовлетворить папины амбиции)? Каково ребенку, который «должен» спасти брак своих родителей? Как чувствует себя малыш, которому посчастливилось появиться на свет, тогда как его братья и сестры были абортированы?

Тревога

С рождением ребенка наша родительская тревога резко возрастает, ведь теперь может случиться что угодно. Тем более, что все его развитие построено на отделении от матери. Чем больше ребенок отделяется, тем меньше мы можем его контролировать. И снова тревога. Да и кому легко принять тот факт, что наш ребенок всю жизнь подвергается разного рода рискам… И все-таки естественное желание оградить от всех бед – это другая крайность.

Еще один способ снизить собственную тревогу – это внести как бы определенность, структуру, ясность. Построить воспитание на определенной стратегии. Поэтому многие из нас тратят немало сил и времени, чтобы доказать себе и всему миру, что они растят (кормят, обучают и т.д.) своих детей «правильно». Ведь когда все правильно, то ничего плохого не должно случиться (один из принципов магического мышления).

Да вот беда – не хочет нормальный ребенок вписываться в наши «стратегии». Конечно, советы, книги, подсказки иногда весьма кстати. Но личность всегда шире любых правил. Воспитание каждого отдельного малыша – это произведение искусства, которое создается в единственном экземпляре.

Растить ребенка, основываясь на доверии к себе и к нему, одновременно трудно и легко. Трудно, потому что нет одной-единственной книги, где все разложено по полочкам. Легко, потому что в этом любовь.

Вина

Многие прекрасные папы и мамы страдают от чувства вины. Ведь всегда «могло быть лучше». Тем более, что обязательно найдется какая-нибудь соседка или дамочка в парке, которая сделает замечание и объяснит, как «правильно». И не беда, что эта соседка (или теща, или свекровь, или дядя в телевизоре) воспитанием собственных детей занимались много лет назад. Да и кто знает, занимались ли.

Чувство вины бывает реальное и невротическое. Если я действительно причинил боль своему ребенку, надо это честно признать, попросить прощения, поискать способы, чтобы обиды не повторились. Если эти условия выполнены, нормальное чувство вины отступает.

Увы, в нашей культуре ребенка по-прежнему не воспринимают как полноценного человека. Поэтому и прощения у него обычно не просят. Жаль, ведь дети прощают быстро и всем сердцем.

Признавая вину, мы учим своих детей быть честными. Лучше добиваться этого своим примером, а не нудными наставлениями.

Невротическая вина часто связана с установкой «Что скажут/подумают другие?». Наверное, нет нужды объяснять, что такое мышление часто приводит к трагедиями. Главная из них – человек не живет своей жизнью. Наш внутренний критик (прокурор, судья и палач в одном лице) пытается нас убедить, что мы заслуживаем кары за любую, даже самую мелкую ошибку. Эта больная установка лишь подкармливает чувства тревоги и стыда. В результате напряжение возрастает, и мы создаем и поддерживаем с нашими детьми деструктивные отношения.

Злость

На детей злиться нельзя? Как бы не так. Злятся все и на всех. А больше всего – на самих себя. Тем более, нормальный ребенок, который часто бывает непоседливым, непослушным, неудобным, часто вызывает раздражение.

Злость – это «социально неприемлемое» чувство, которое мы обычно подавляем. Отсюда психосоматика, всеобщее недовольство жизнью, депрессия. Иногда мы переносим злость на других людей (раз нельзя злиться на ребенка, буду злиться на правительство). Пока человек не осознает в себе эти механизмы, увы, сделать ничего нельзя. Зато при работе с собой, например, в психотерапии, их можно осознать и исправить.

Кстати, ребенок вполне в состоянии выдержать нашу злость, если она выражается адекватным способом. Мы имеем право говорить о том, как мы себя чувствуем. И при этом объяснять, что именно вызвало наше недовольство. Такая продуктивная злость помогает ребенку осознавать границы.

Естественно, иногда мы срываемся. Вывалить злость на ребенка зачастую проще, чем на супруга, начальника и т.п. И здесь снова стоит вернуться к умению просить прощения.

Стыд

«Фу, какой невоспитанный ребенок!». Эта милая фраза заставляет дрожать многих вполне успешных родителей. «Вот в наше время дети…» и т.д. Чаще всего критика звучит со стороны не таких же молодых родителей, а людей старшего поколения.

«Как правило, это старушки, у которых если и были дети, то так давно, что никто этого не припомнит. К тому же детей этих скорее всего вырастили не столько они, сколько наше советское государство в яслях и школах, пока родители мужественно строили социализм. Еще такие замечания делают «педагоги в душе» — те люди, которые сами живут и других учат жить по строгим правилам, принятым непонятно когда и непонятно кем. Но уж точно не теми, кто любил и уважал детей», – пишет Млодик.

А еще автор приводит список черт «хорошо воспитанного» ребенка (а на самом деле, полного невротика):

• всегда вежливо здоровается, прощается и вообще вежлив со взрослыми, не важно, нравятся ему эти взрослые или нет;
• реагирует на замечания взрослых искренним раскаянием и возрастающим чувством вины;
• не говорит, пока его не спросят;
• всегда помогает старшим;
• никогда не злится, не обижается и не боится;
• уныло и смирно стоит в очереди больше часа, так же, как окружающие его взрослые;
• не задает много вопросов;
• не интересуется чем попало и не лезет куда попало;
• всегда аккуратно завязывает шапочку, шнурочки, имеет чистый носовой платок и очень чистые руки.

Что же делать? Перестать стараться и просто быть. Учиться доверять голосу собственного сердца, откуда к нам обращается Бог – Творец и нас самих, и наших детей. Доверять своему ребенку, который достаточно умен и силен, чтобы справиться со своими задачами. Познавать себя, свои чувства, реакции, установки, чтобы начать осознавать то, что пока от нас ускользает. Разрешить себе быть «неидеальным» родителем, который принимает свои ограничения и умеет радоваться тому, что происходит здесь и сейчас.

Ясно, что мы не в силах просто нажать кнопку и переключиться в другой режим. Это путь, который продолжается всю жизнь. Но встретить своего ребенка по-настоящему мы можем только на этом пути.