Где пролегает граница между исповедью и психотерапией? Чем беседа с духовником отличается от визита к психологу? В продолжение дискуссии о непростых отношениях веры и психологии публикую перевод интервью с Томашом Гаем (Tomasz Gaj), католическим священником, монахом-доминиканцем, а также практикующим психологом и психотерапевтом.

Начало отношений религии и психологии было довольно бурным. Фрейд, отец психоанализа, считал, что религия – это коллективный невроз человечества. Как это выглядит сегодня?

У психологии короткая история, но богатое прошлое. Основоположником был Фрейд, но человек веками стремился понять себя. Около ста лет психология пытается поместить это в научные рамки. Раньше в этом не было необходимости, ведь все описывала и объясняла религия. История отношений, точнее, напряженности, это история отношений религии и психоанализа.

Обе сферы говорят о достижении глубин человеческой души, что способствует развитию. Откуда же напряженность?

Мне нравится такое высказывание: психология укрепляет “эго”, а религия позволяет его оставить, преодолеть. Психология концентрируется на человеке, а религия хотела бы, чтобы человек “вышел за пределы себя”. С этой точки зрения существует определенная оппозиция. Но если признать, человек – это путь к тайне воплощения Бога, эта оппозиция исчезает. Становясь человеком, Бог включает нашу природу в Свою жизнь.

Иногда у нас возникает желание сократить путь, как бы вручить Богу кота в мешке. Но я не знаю себя с моим слабым, хрупким “эго”. При этом Бог чаще всего говорит: “Посмотри, как ты прекрасен, обрати внимание на себя, познай себя, прими себя, ведь и Я тебя принимаю”. Лишь тогда появляется шанс осознанно и добровольно воспринимать свою жизнь как дар.

Можно ли утверждать, что кризис семьи способствует развитию психологии?

Психология намного шире, чем психотерапия. Слабость семейных и прочих отношений больше влияет на развитие психотерапии. Проблемы, с которыми сегодня работают психотерапевты, раньше находились в ведении священников. Также существовала семья (часто в нескольких поколениях), где человек постигал, что есть близость и связь, а также автономия и отделенность. Можно было просто поговорить, получить совет или выплакаться. Сегодня семья с её израненными отношениями не учит тому, как формировать связи. Она также не создает пространство для решения актуальных жизненных проблем. Если кто-то растет в доме, где отсутствуют сильные связи, в дальнейшем в жизни его ожидают вызовы и кризисы. Это двойная задача: человек должен справиться и с самой проблемой, и с тем, что его в семье не научили, как это сделать. Тут может пригодиться психотерапия.

Что надо учитывать, делая выбор в пользу психотерапии? Как избежать ловушек?

Полезно знать, есть ли у психотерапевта сертификат соответствующей профессиональной организации, где он обучался, работает ли он под чьим-либо надзором. Конечно, легче довериться, если психотерапевта вам советует кто-то, кто к  нему уже ходил. Иногда люди опасаются посещать психотерапевта, представляя, что он может порекомендовать нечто аморальное (например, развестись с супругом). Действительно, иногда доходит до морального конфликта, который психотерапия разрешить не в состоянии.

В моральных вопросах мы говорим о грехе. В свою очередь терапевт ищет причины поступков, корни эмоционального конфликта, при этом воздерживаясь от оценок. Например, в случае парной терапии терапевт попытается понять соответствующий кризис, конфликт или напряжение. Но он не предложит остаться вместе или развестись. Его задача – оказать супругам поддержку, чтобы они приняли свободное и ответственное решение.

Попахивает моральным релятивизмом…

Это так, но приоритет понимания над оценкой – это лишь средство для достижения цели. Главный вопрос в психотерапии – понять причину страданий пациента. И не для того, чтобы дать оценку, а чтобы помочь. Исповедь помогает нам освободиться от греха, но она не подчеркивает, в чем его причины, хотя это имеет значение, если мы хотим изменить свое поведение. Я обращаюсь к психотерапевту, так как не понимаю, почему веду себя именно так.

Например, почему супруги не перестают ссориться, хотя постоянно обещают друг другу исправиться? Им следует понять, что остается вне осознания, чтобы обрести большую свободу и возможности для перемен.

Верующие побаиваются терапии, считая, что она разрушит их веру. Несомненно, психотерапия опасна для незрелой религиозности, которая в большей степени обслуживает наши потребности, а не ищет Бога.

Люди боятся вопросов, которые заставляют задуматься о сути их религиозности. Но открытость может помочь осознать, почему я делаю то, что делаю. Зачем я молюсь? Чтобы мне в жизни было легче? Чтобы не болеть и не быть одиноким? Или я молюсь, потому что обрел Бога?

Как чувство вины связано с угрызениями совести?

Это вопрос двух языков. Например, “чувство вины” и “самореализация” – это язык психологии, а “угрызения совести” и “стремление к святости” – это язык религии. Чувство вины и угрызения совести описывают очень похожие явления. Поэтому хорошо, чтобы духовник и психолог сотрудничали, а не конкурировали. Священник должен быть достаточно психологически компетентным и сознательным, чтобы уметь отделить духовные и эмоциональные проблемы. Если духовник видит, что кто-то несмотря на частую исповедь постоянно страдает от чувства вины, которое неадекватно совершенному греху, он должен признать, что это эмоциональная, а не духовная проблема.

 Чем помощь психолога отличается от помощи священнослужителя?

И к психотерапевту, и к священнику приходит человек с определенной жизненной историей, проблемами в отношениях с другими, собой и Богом. Духовник попытается помочь ему установить лучший контакт с Богом. Терапевт же придерживается цели, которую предлагает пациент.

Что вынуждает обращаться к психотерапевту?

Страдания. Вид дискомфорта, который говорит: “Это уже слишком. Я не хочу так жить. Мне от этого больно”. Психотерапия – не способ купить внимание или дружбу. Если мне одиноко, я хожу на психотерапию не ради того, чтобы кто-то меня выслушал, а чтобы получить инструмент и научиться его применять, чтобы не оставаться в одиночестве, чтобы найти людей и создать отношения, подружиться.

Вы одновременно и психолог, и духовник. Что главное, чтобы человек независимо от своего призвания сумел достигнуть зрелости?

Главное – открытость. Пути бывают разные, но если я открыт тому, что приносит мне жизнь, что мне хочет дать Бог, на новые вещи, на данную мне традицию, то это означает постоянное развитие.

***

Из Пастырской конституции “Gaudium et spes” (документ II Ватиканского собора):

“Развивающиеся биологические, психологические и социальные науки не только помогают человеку лучше познать самого себя но и позволяют ему прямо влиять на жизнь общества (…) В пастырском попечении следует в достаточной мере признавать и применять не только богословские принципы, но и открытия мирских наук, прежде всего психологии и социологии, чтобы и верующие могли придти к более чистой и зрелой жизни веры.”

Jak łączyć wiarę i psychologię?, deon.pl