Проблема бесплодия в западном мире становится все более острой. По официальным данным, до 25 000 пар в Латвии могут иметь проблемы с зачатием ребенка. Далеко не все они бесплодны, и у большинства есть шанс преодолеть эту ситуацию.

Одним из инструментов, которые помогают в зачатии долгожданного малыша, являются методы распознавания плодности. Опыт (мой и других консультантов) показывает, что около половины пар приходят на курсы и консультации, столкнувшись с проблемой пониженной плодности.

Но сегодня разговор пойдет о другом. Довольно часто мы хотим перенести потребительский подход и в сферу деторождения. Люди спрашивают: «Сколько нужно будет консультаций, чтобы зачать?». Кто может на это ответить? Борьба за восстановление плодности иногда тянется годами и не всегда приносит желаемый результат.

По моему глубокому убеждению, творцом жизни является Бог. Это не значит, что не нужно лечиться, искать причины проблем со здоровьем, освобождаться от психологических блоков. Но надо помнить, что мы можем только создать условия для зачатия. Сама новая жизнь зависит не от нас.

Между наукой и верой противоречия нет. МРП – отличный научный инструмент. Но иногда мы должны честно признать, что не все зависит от нас. Что у нас нет «права» на ребенка. Ребенок – это дар. По-моему, дар Неба.

Сегодня хочу опубликовать свидетельство об исцелении бесплодия. Томаш Терликовский – известный польский философ и журналист, автор множества книг и публикаций. Он и его жена тоже столкнулись с проблемой бездетности. Вот, что они пишут об этом в книге «Обречены друг на друга» („Skazani na siebe”):

«Первого ребенка мы ждали пять лет. Друзья, семья, священники задавали вопросы, почему его до сих пор нет, не предохраняемся ли мы. В первые два года (время учебы Малгожаты) мы не очень спешили с зачатием, но и не делали ничего, чтобы ребенка не было. Потом началось ожидание. Будут месячные или нет? Месяцы шли безрезультатно. В итоге мы пошли к врачу. Это ничего не дало, поэтому врача мы сменили. После ряда обследований она сказала, что пока на зачатие можно не рассчитывать: «Нужно несколько лет полечиться, а потом, может, что-то получится».

А мы, как молодые католики, решили ребенка вымолить. Мы не считали, что это что-то даст без лечения, но решили, что надо и помолиться, чтобы ребенок появился, пусть даже через несколько лет. Так случилось, что как раз после обследования в Риме проходила канонизация Хосемарии Эскривы. Мы отправились в паломничество. По пути в Рим мы посещали все возможные итальянские санктуарии. Там мы молились об успешном лечении, и чтобы в итоге в нашем доме появился ребенок. Сразу после возвращения Малгожата почувствовала сонливость, а через несколько дней – хотя была зима – попросила купить клубники. А я решил купить тест на беременность, который показал две полоски. Жена не поверила.

«Невозможно, тест неправильный», – повторяла она. Следующий показал то же самое. Тогда Малгожата позвонила врачу, и тот подтвердил диагноз. Так в нашей жизни появилась Мария. Первый Божий дар для нашего супружества. Ребенок, на которого мы смотрим, как на чудо, хотя можно было бы найти тысячи рациональных аргументов, почему она появилась именно в таких условиях.

Но одной Марии нам не было достаточно. Вскоре (через год после родов) мы стали пытаться зачать следующего ребенка. И снова – ничего.

«Радуйтесь, что хоть один ребенок есть. Теперь имеются гормональные проблемы, со следующей беременностью могут быть трудности», – сказала врач.

Мы лечились и ждали следующего паломничества в Святую землю. В Палестине мы посетили Молочный грот, где по преданию Богородица вскармливала Иисуса. Мы помолились, попробовали порошок со стены грота… Через несколько месяцев после возвращения в Варшаву, несмотря на скептичные прогнозы медиков, появилась Зося. Её мы тоже приняли как чудо.

Двоих детей тоже было мало. Как заядлые рационалисты, мы приступили к «попыткам» сразу после рождения Зоси. Но поскольку паломничество не входило в наши планы, мы попросили о помощи знакомого монаха.

Через три недели после родов я обратился к нему: «Мартин, помолись о следующем ребенка для нас». «Что, так сразу? Я в таких молитвах очень эффективен. Может, все-таки подождать?», – ответил он.

Но я, так ничему и на научившись, все хотел запланировать. «Марию мы ждали пять лет, Зосю – четыре года, теперь будем ждать три. Будем в самый раз», – сказал я.

Монах с улыбкой ответил: «Под твою ответственность». И начал молиться.

Николай был зачат через три… месяца. Он стал для нас сюрпризом. А таких детях говорят, что они «незапланированные». Но какое это имело значение, если Бог нас услышал, хотя по-своему, а не по-нашему?

Трудно воспринимать это иначе, как Божий дар. Дар и знак, которым Бог напомнил, что Он является подателем жизни. Следующие дети приходили к нам без особенных событий и планирования. Они всегда были желанными и любимыми, потому что в браке не может быть речи о «залете». В отношениях, открытых на плодную любовь, появление ребенка – это норма, а не исключение. Дар, а не угроза. А планирование не надо превращать в идола».